Мы больше всего на свете боимся потерять собственного ребенка. А что, если тот тайком мечтает о побеге и готовится к нему? О том, почему дети так поступают, и о том, как этого избежать, рассказывает психиатр и психотерапевт Мария Лейбович. А наши читатели делятся своими историями из детства.

Родителям 

Я, мой муж и его любовница: история нашего карантина781756
Как повысить самооценку и обрести уверенность? 11 советов психолога775602
«Гостиницу для встреч с любовником мне приходится оплачивать самой»715220

На днях московские волонтеры и сотрудники полиции искали сбежавшую из дома 12-летнюю девочку. Казалось, мы стали свидетелями почти детективной истории: подросток явно готовился к побегу, выбросил SIM-карту из телефона, попросил знакомых стереть переписку в соцсетях… История закончилась хорошо: девочку нашли живой и невредимой.

В Санкт-Петербурге в 2019 году после 9 месяцев поисков нашли восьмиклассницу, которая все это время пряталась от близких и полиции и жила «самостоятельной» жизнью, продумывая каждый свой шаг.

Каждым таким случаем занимаются психологи и социальные службы. Нам же, читая подобные новости, остается только гадать: по каким причинам дети убегают из дома, даже если их семья вроде бы благополучная?

Ежегодно в мире пропадает около 100 тысяч детей1, и часть их решает добровольно покинуть родных или стены социального учреждения. В 90% случаев полицейские и волонтеры находят пропавших детей.

О причинах этих побегов и о том, как мы, родители, можем предотвратить подобные инциденты в своей семье, рассказывает Мария Лейбович, психиатр и психотерапевт, работающий с подростками.

Кто такие «бегунки» 

Чтобы разобраться, какие подростки склонны к побегам, давайте сначала определимся с терминологией. Есть довольно тяжелая психопатология — дромомания, когда у человека неудержимая склонность к побегу. Это одна крайность. Бывает и другая — родители побегами из дома называют ситуации, когда ребенок остался где-то ночевать и их не предупредил.

Предлагаю поговорить о ситуациях, когда подросток осознанно решил уйти из дома в силу неких внешних обстоятельств, и речь при этом не идет об эндогенной патологии.

Бегут, конечно, не все. Многое зависит от характера. Некоторые дети даже в самой тяжелой ситуации будут страдать и терпеть. У них могут быть самоповреждения или мысли о самоубийстве, но они не убегают из дома. Это те, кто обладает тревожными чертами, возможно, находятся в депрессии. Такие подростки стеснительны, чаще думают о других, чем о себе, стараются не причинять беспокойства окружающим, легко начинают испытывать чувство вины, стыда.

То есть, ответственные, послушные дети реже совершают такие поступки. Бегут упрямые, своенравные, склонные к импульсивности и бурному проявлению эмоций, — но и к самостоятельности.

Что касается психологического профиля «бегунков», любой подросток в силу возраста и происходящих в его организме гормональных, физиологических, биохимических изменений, эмоционально очень уязвим, еще не умеет защищаться от стресса. Эмоции он испытывает очень сильные, они проявляются вспышками, постоянно сменяют одна другую.

Взрослеющий человек еще не научился с ними справляться. Иногда он так бурно переживает скандалы с родителями, чувствует настолько невыносимое бессилие, что считает уход из дома единственным выходом.

Побеги относятся к девиантному, «отклоняющемуся» от нормы поведению. Чаще всего оно связано с проблемами в семье. Нередко те же подростки, которые убегают из дома, могут употреблять алкоголь и наркотики, вступать в беспорядочные половые связи. Далеко не все, но многие из них демонстрируют такой комплекс девиантного поведения.

Младшего подростка будут активно искать. Но чем он старше, тем большими навыками выживания обладает. А значит, способен дольше и тщательнее скрываться, и у него остается меньше шансов на возвращение в семью.

Из каких семей убегают и почему 

Приведу пример из практики. У меня на приеме была девочка, которая несколько раз сбегала из дома. Она прямо говорила, что не может жить с матерью, отчимом и их годовалым ребенком, потому что они каждый день ссорятся. Ссоры часто доходят до драк и рукоприкладства, и если она окажется в неподходящий момент рядом, то отчим может ударить и ее…

Когда у нее заканчиваются силы терпеть или ситуация ухудшается, девочка уходит из дома. Родной отец, который привел ее на консультацию, честно говорит: «Я человек пьющий, поэтому, когда она убегает ко мне, я иногда могу о ней позаботиться, а иногда и нет». То есть мы говорим о социально неблагополучной семье.

Чаще всего из семей благополучных хотя бы внешне, с высоким социальным уровнем и достатком дети не убегают, боясь всего этого лишиться. Подростки прекрасно понимают, что уровень жизни им обеспечивают родители, и, как правило, не переходят эту границу.

Бегут дети от беспомощности, от безнадежности, от бессилия, они подчас не в состоянии выдерживать гнев и ярость на родителей.

Если говорить о типе семьи, то это семьи, где люди привыкли шумно выражать свои эмоции — яркие крики, бурные ссоры. К этому обычно примешивается нежелание родителей увидеть и услышать своего подростка, неготовность с уважением отнестись к его интересам, просьбам. Тогда, чувствуя себя беспомощным, ребенок вполне может совершить побег.

Бывают семьи «тихие», в которых молчат о проблемах, обижаются, не разговаривают. Там подростки скорее будут запираться в своей комнате, сидеть и тихо страдать.

Может ли кто-то со стороны склонить подростка к побегу, если в семье все хорошо? Мое мнение — нет. За всю мою практику ни разу не видела, чтобы подросток сбежал из семьи, где его слышат, видят, уважают его мнение и готовы к диалогу. Если, конечно, у него нет органической патологии.

Возможен ли рецидив?  

Если подросток убежал, для родителей это сигнал: ребенок не видит другого выхода из ситуации. И если взрослые не предпринимают попыток разобраться и устранить проблему, есть вероятность рецидивов. К счастью, моя практика показывает, что побег заставляет родителей обратить внимание на подростка, и впоследствии родителям и ребенку удается вместе найти решение. Хотя не всегда, к сожалению.

В качестве положительного примера расскажу о своей пациентке, которая ушла из дома и какое-то время жила у подруги. Оказалось, что родители готовы с ней разговаривать и договариваться. Переговоры проходили при участии психолога и семейного консультанта. В результате удалось перераспределить роли, изменить взаимоотношения. Девочка вернулась домой.

Она получила от родителей чуть больше уважения к ее потребностям и интересам, больше готовности к ней прислушиваться. И в то же время опыт проживания в другой семье с другими правилами оказался дискомфортным. Поэтому можно сказать, что у этого подростка низкий риск повторного побега.

Истории из жизни 

Лидия, 36 лет: Я один раз сбежала. Дело было во время школьной поездки в Питер. Моя мать, учительница, была сопровождающей. Мне было лет 12. Она сказала, что за каждый мой косяк (не так сказала, не так посмотрела) ставит «палочки» в записную книжку, а потом дома отец меня ударит ровно столько раз, сколько будет отметок. У родителей было «разделение труда»: мать решала, за что ударить, а отец лупил по ее указке. Я прикинула, что палочек хватит на то, чтобы загнать меня в гроб. И мы сбежали вдвоем с одним мальчиком, тоже учительским сыном. Стояла ранняя весна, было очень холодно. Где мы прятались, я уже не помню. поймали нас на следующий день полицейские. Дома меня, как ни странно, в тот раз не били. Просто смотрели странными глазами.

Антонина, 29 лет: В пять лет собрала розовые гольфы в доску из-под шахмат и собралась уходить из дома, потому что там со мной никто не играл. Не вообще, а именно в тот момент, когда я этого хотела.

Андрей, 36 лет: Однажды, лет в 14, я разругался с мамой и решил переночевать у соседки, моей бывшей няни. Та меня к себе не пустила. Тогда я решил пойти к подруге, но на улице встретил маму с собакой. Мама ушла, оставив мне собаку. Бросить питомца на улице не мог, я хозяин же! Пришлось вести ее домой. А выходить обратно уже не стал.

Наталья, 37 лет: Родители развелись, и я очень переживала по этому поводу. Не чувствовала себя любимой и нужной, было ощущение что от меня одни проблемы: училась так себе, пререкалась, ленилась… Сбегать начала в 13-14 лет к подруге. Днем гуляла, приходила к ней ночевать тайком от ее родителей и спала в шкафу до утра, чтоб не засекли. Потом, случайно встретив в городе папу и узнав, где он живёт, начала сбегать к нему. Это были лучшие моменты… Тот период мне сложно дался, была огромная пропасть между мной и мамой.

Ольга, 42 года: Я сбежала за компанию с подругой, которая была старше на 3 года. Мне было лет 7. У подруги был конфликт с родителями, она хотела что-то им доказать. А я тогда бредила путешествиями и великими походами. И тут такой замечательный повод! Ушли мы со двора днем, пешком — в дальние дали, за город, в леса. Шли до глубокой ночи и успели очень далеко забраться, пока нас какой-то мужчина на машине не подобрал и не вернул. К тому времени нас уже всей улицей искали. Помню реакцию родителей. Мама плакала и требовала меня немедленно «отлупить как следует», а потом обнимала и целовала. Потом опять плакала. Папа стоял в полной растерянности с ремнем в руке. Потом сказал, что сначала горячая ванна, потом горячий чай, а потом уже «отлупить», но этого так и не произошло. Самое странное, что меня ни разу потом не спросили, почему я сбежала. Наверное, решили, что на это были важные причины.

Ирина, 35 лет: Сбегала с ранних лет, в 2 года меня нашли на остановке автобуса… Каждый тихий час в детском саду планировала побег в подробностях. В юности ситуация усугубилась, да и возможностей для воплощения планов появилось больше. Сейчас живу в другой стране. Миссия успешно выполнена.

1 https://sledcom.ru/Vnimanie-deti1

Об авторе

Мария Лейбович — психиатр, психотерапевт, более 20 лет работает с депрессиями, тревожными и другими расстройствами.

Источник: psychologies.ru