«Эти детеныши не мои…»

  • Автор:
0 / 5 (0 голосов)

«…прокричало что-то дикое, животное внутри. Не мои и все» — такие страшные эмоции испытала наша читательница Надежда Личман, когда впервые увидела приемных дочерей, о которых так долго мечтала. Как ей удалось справиться с пугающими переживаниями и почувствовать «своими» неродных детей, она рассказала в эссе для Psychologies.

Родителям 

«Эти детеныши не мои...»
«Эти детеныши не мои...»
«Женщина скрыла бурное прошлое»557030«Эти детеныши не мои...»
«Надоело дружить «в одни ворота»794536«Эти детеныши не мои...»
«Новая подруга неприятно пахнет»883827

Желание взять ребенка из детского дома было всегда, это был лишь вопрос времени. Причем муж сам несколько раз заводил этот разговор. В тот год мы все окончательно решили: или сейчас, или потом будет поздно. Мы очень хотели ребенка, чтобы он стал по-настоящему нашим, родным. Октябрь, 1995 год. Наша свадьба. Позднее— рождение детей: у нас трое сыновей. Строим дом и мечтаем о дочке. Старшему сыну 18 лет, он уезжает учиться в другую страну. А мы едем за дочкой.

Позади сбор документов, всевозможных справок и медицинских комиссий, месяц посещений школы приемных родителей. В отделе усыновления и опеки были очень удивлены нашей скорости. Направляют в областной центр усыновления. Там нам рассказывают о двух замечательных девочках — сестричках. Одной 3 года, второй 1 год и 8 месяцев. И если мы решим брать, то только двоих. Предлагают съездить «посмотреть». Слово-то какое — «посмотреть»…

Едем. У мужа глаза горят, его ничто не пугает. Я же в растерянности: их двое. В голове только сумбур, множество вопросов и ни одного ответа. Подъезжаем к детскому дому, сердце бьется громко, в горле ком. «Нет, только не плакать!» — мысленно запрещаю себе. Ожидание… сейчас, сейчас я их увижу, и все будет хорошо. С первого взгляда. Нет, не екнуло, не встрепенулось… Нет…

Когда вышла из детского дома, я была выжата, опустошена и раздавлена

Перед тем, как ехать в детский дом, я читала много историй об усыновлении, когда будущие родители сердцем чувствовали своего ребенка при первой встрече, угадывали его сразу из всех детей! Я думала, что и со мной будет примерно так же. Но у меня этого нет! Что со мной не так?

Вышли два чужих ребенка, похожих друг на друга, испуганных, готовых вот-вот разрыдаться. Но плачу я, почему — не знаю. Беру на руки, обнимаю. Этот странный запах… Нет, не физически ощутимый: запах на генном уровне, если можно так сказать, запах не моих детей!

Во мне боролись две личности: одна — снаружи, она испытывает жалость от вида этих несчастных детей с этими несуразными бантами и в платьях не по размеру. Вторая — внутри, превратилась во что-то дикое, в самку животного, которая по запаху определит из тысячи своего «детеныша». Эти детеныши не мои… они чужие… Я не чувствую их… Скорее, их запах вызывал во мне протест и отвержение.

Нам дали три дня, чтобы решить. Когда вышла из детского дома, я была выжата, опустошена и раздавлена. Никогда не испытывала ничего подобного. Сидя в машине, понемногу прихожу в себя, поднимаю глаза на мужа, и он будто слышит мой немой вопрос. Но не отвечает. Молча берет телефон, набирает номер и говорит: «Мы нашли своих девочек, готовьте документы». В этих словах мужа я уловила смысл, понятный только мне одной: «Мы справимся».

Я верю в то, что все в жизни происходит не просто так, все встречи не случайны, и если так сложилось, что я встретила двух малышек, значит, я буду им заботливой и любящей мамой. Ведь я взрослый человек и отдаю себе отчет в том, что я делаю.

Я заставляла себя их полюбить, нет, не полюбить, пока только принять

Месяц детский дом готовил документы, и этот месяц мы с мужем навещали девочек. Привозили сладости, игрушки, книги. Они нас ждали и очень радостно встречали, заглядывали в сумки, подпрыгивали и хлопали в ладоши. Тогда я подарила им их первых кукол. Старшая с восторгом играла со своей куклой, качала, пела песни и баюкала. А вот младшая совершенно не хотела играть, она ее кидала и швыряла во все стороны.

Было интересно за ними наблюдать, при внешнем сходстве характер у них совершенно разный. Мы с мужем ждали встречи с девочками и всегда с неохотой с ними расставались.

Когда мы забрали девочек, началась работа, над собой внутри себя. Всем сердцем я пыталась быть любящей и внимательной к девочкам. Заставляла себя их полюбить, нет, не полюбить, пока только принять. Я все время говорила им: «Я вас люблю», но скорее для себя, чем для них. И где-то через полгода в ответ на мое «Я тебя люблю» услыхала детское, несмело — «Я тебя сильно-сильно люблю». Теперь эта фраза звучит раз 20 за день.

Просыпаясь ночью, не могла уснуть, думая: правильно ли мы с мужем сделали, сможем ли мы дать столько любви и внимания? Сможем ли мы воспитать их достойно? И самое главное, станет ли наша семья для них родной: старшие братья по-настоящему близкими, и я — по-настоящему мамой?

«Эти детеныши не мои...»

Прошло восемь месяцев. Младшему сыну в то время было четыре года, и мы всегда перед сном читали, девчонки все время хотели прижаться ко мне, отчего я испытывала некий дискомфорт. Как все дети, девочки просились полежать со мной, а я не могла взять их к себе в кровать, не могла их крепко прижать к себе и чмокнуть в макушку. Запах не моих детей. Он убивал меня. Мне казалось, это никогда не кончится. Начиналась паника.

Никто не догадывался, что у меня внутри. Внешне это никак не проявлялось, я не могла себе позволить быть слабой. С детьми мы много гуляли, ходили в лес, на речку, много читали, рисовали. Но внутри что-то говорило: «Не твои, не примешь их». Не скрою, были разные мысли. Даже сожаление о содеянном, не себя жалела — девочек, они всем сердечком нас приняли и полюбили, и мы это чувствовали.

Я продолжала с огромным упорством работать над собой. Проводила как можно больше времени с детьми: танцы, всевозможные развивающие школы, сколько мы стихов выучили. Надо отдать должное моим девочкам — они такие труженицы, как они старались меня порадовать, как им все было интересно. Старшая пошла в детский сад, куда ходил и сын. А с маленькой мы были пока дома. Она очень радовалась, когда мы с ней оставались вдвоем, тогда все мое внимание принадлежало только ей.

И вдруг я поняла: во мне столько любви, нежности, ласки! Мои, мои и еще раз мои. Я — их мать!

Средний сын учился в школе и был и остается первым помощником. В этой суете некогда было разбирать свои мысли по полкам, но все равно было четкое ощущение, что что-то не так. И я знала, что «не так».

Однажды все-таки произошло то, что поставило точку в моих терзаниях и бессонных ночах. Заболела моя младшая. У нее поднялась температура. Она тихонько лежала в кровати: покорная и такая несчастная, взгляд как у маленького зверька, взгляд — не мольба о помощи, а просто взгляд больного. Все. Я не спала ночами, просиживая у кроватки, бесконечно сбивая температуру. Под утро, устав, взяла ее к себе в кровать. Она тыкалась своим горячим носиком мне в грудь и громко сопела. Несмотря на усталость, я не могла уснуть — слезы душили и текли на подушку. Боясь ее разбудить, нежно гладила ее по взъерошенным волосикам. И вдруг я поняла: во мне столько любви, нежности, ласки! Мои, мои и еще раз мои. Я — их мать!

Девочка быстро поправилась, буквально на следующий день температуры уже не было. Вероятно, что-то должно было произойти такое, что поменяло мое отношение. В нашей семье девочки уже три года.

***

Я описала свою историю, чтобы она помогла тому, кто сомневается в своих силах. И если мелькнула мысль взять ребенка из детского дома, неважно, под опеку или усыновить, значит, надо действовать! И пускай будет непросто. Природу не обманешь, вынашивая на протяжении девяти месяцев малыша, женщина также привыкает к нему и физически, и морально.

Огромное спасибо мужу за его по-настоящему мужское плечо, ведь благодаря ему во мне раскрылись новые качества женщины, спасибо моим любимым сыновьям за их поддержку.

И еще. Я теперь многодетная мама — у меня пятеро прекрасных детей. Я учусь в педагогическом университете по специальности «педагог-психолог». Возможно, и работать по специальности не придется, но для своей семьи огромная польза. Для меня это победа над своей неуверенностью и страхами. Возможно, кто-то скажет: «Ну и какая здесь победа?» У каждого своя. А для меня — самая настоящая!

Надежда Личман — псевдоним победительницы конкурса эссе Psychologies #Япобедил.

Поделитесь с нами своим мнением

Источник: psychologies.ru

два + 18 =